«Великое отступление» и стабилизация Восточного фронта. 1915 г. - Алексей Владимирович Олейников
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но уже уровень потерь противников опровергает этот исторический штамп. 1915 год, вопреки устоявшимся стереотипам, был самым кровавым для государств Германского блока за всю войну. И прежде всего – за счет Русского фронта. Ведь в этом году Россия стала главным объектом воздействия боевой мощи всей вражеской коалиции. Русская армия, в течение всей войны одновременно сражавшаяся с основными силами Австро-Венгрии и Турции, в 1915 г. приняла на себя удар и главных сил Германии.
Как писал немец-фронтовик Вальтер Бекман: «Летнее преследование 1915 года было для германских частей временем наиболее тяжелых потерь за всю войну»[132]. Например, 91‑й пехотный полк 19‑й пехотной дивизии 10‑го армейского корпуса с мая по сентябрь потерял в Галиции свыше 100 % состава – и это не исключение[133]. Наступательные и оборонительные операции, равным которым не было на Западе, приводили к большим жертвам. Количества этих операций и потерь в них понесенных, не выдержали бы никакие другие армии. Цифры подтверждают высказывание очевидца.
Так, если например, 24‑й пехотный полк (Французский фронт) потерял в ходе войны 2825 человек убитыми, то 1‑й гренадерский полк (Русский фронт) – 5479 человек убитыми; 92‑й пехотный полк (один из самых пострадавших полков на Французском фронте) – 4750 человек убитыми, а 41‑й пехотный полк (Русский фронт) – 6815 человек убитыми[134] и т. д. А входившая в Южную германскую армию германская 48‑я резервная дивизия в период август – октябрь 1915 г. теряет 70 офицеров и 4712 нижних чинов (в т. ч. 3100 человек – без вести пропавшие). Один из полков последней (224‑й резервный) несколько раз восстанавливался.
Цифры потерь объединений Германского блока (причем лишь в некоторых боевых операциях) также служат яркой иллюстрацией сказанному.
Так, во время битв зимой – летом 1915 г. в Восточной Пруссии и Польше большие потери понесли 4 германские армии – 8, 9, 10 и 12‑я.
Наносившая отвлекающий удар у Боржимова и Воли-Шидловской (центральный участок польского фронта) 19–23 января 9‑я армия понесла тяжелейшие потери – только за 3 дня германцы показали их для 8 ударных дивизий равными 40 тыс. человек[135]. Особенно тяжелые потери пришлись на 4‑ю и 36‑ю пехотные и 1‑ю и 49‑ю резервные дивизии. Армейская группа В.И. Гурко за тот же период также потеряла до 40 тыс. человек[136].
Кровопролитными для русских и германских войск были бои в Восточной Пруссии в январе – марте 1915 г.
Во Второй Августовской и Второй Праснышской операциях (январь – март 1915 г.) германские 10‑я армия и армейская группа генерала артиллерии М.-К.-В. фон Гальвица (в составе 8‑й и 12‑й армий) понесли общие потери в 80 тыс. человек (13 тыс. человек из них потеряно только в боях в городе Прасныш[137]).
В ходе Второй Августовской операции русская 10‑я армия потеряла 56 тыс. человек[138], в период Второго Праснышского сражения русские 1‑я и 12‑я армии потеряли 40 тыс. человек.
В ходе Третьей Праснышской операции 30 июня – 5 июля общие потери противников составили по 40 тыс. человек.
Боевые действия в Галиции стоили германцам также очень дорого – и одними из самых тяжелых в кампании стали потери в Горлицкой операции: для германской 11‑й армии за немногим более чем 1,5 месяца (19 апреля – 9 июня) – они составили 87 тыс. человек, в т. ч. 12 тыс. убитыми[139]. Южная германская армия только в июне 1915 г. теряет 25 тыс. человек[140]. Еще более крупными были потери австрийских войск.
Как свидетельствовал русский военный агент во Франции А.А. Игнатьев: «Некоторым утешением для русской армии могло явиться…обнаружение на Французском фронте германских гвардейского и X корпусов, вернувшихся из России в самом плачевном, обтрепанном виде»[141].
Насколько страшны были русские потери, свидетельствует, например, документ от 21 апреля 1915 г.: «Осталось примерно в Седлецком полку 5 офицеров и 150 нижних чинов, в Луковском полку – 6 офицеров и 160 нижних чинов, в Холмском полку – 5 офицеров и 200 нижних чинов, в Красноставском полку – 6 офицеров и 120 нижних чинов, в Ставучанском полку – 1760 нижних чинов и в Дунайском полку – 4 офицера и 120 нижних чинов. В число офицеров входит и командир полка… Пленных взято 4 офицера и 580 нижних чинов… Свидетельствую о безусловной доблести войск, три дня дравшихся под огнем многочисленной тяжелой артиллерии противника, наносящей громадные потери и тяжелые раны. 61‑я дивизия свято исполнила приказ командующего армией: от нее имеются ныне лишь жалкие остатки, она умерла на позиции»[142]. Или численность полков на 25 апреля: «Холмский полк 731, Луковский резервный полк 400, Хотинский полк 600, 322‑й Солигаличский полк 2000, 251‑й Ставучанский полк 150, 194‑й Троицко-Сергиевский полк 1500, 244‑й Красноставский полк 700 человек»[143].
От большинства дивизий Юго-Западного фронта остались лишь кадры.
Л. фон Роткирх писал, что с 19 по 27 апреля германо-австрийские войска взяли свыше 100 тыс. пленных, 80 орудий и более 200 пулеметов[144], Потери только 3‑й армии Юго-Западного фронта (с учетом подходивших резервов) к моменту боев на р. Сан (т. е. месяц спустя с начала Горлицкого прорыва) немцы оценивают в 140 тыс. пленных, 100 орудий и 300 пулеметов[145].
К середине июня материалы германского Рейхсархива называют в качестве общих трофеев германо-австрийских войск более 250 тыс. пленных, 224 орудия, 600 пулеметов[146].
Части соседней с 11‑й германской Бугской армии в период 1 июля – 12 августа пленили 126 офицеров, около 30,5 тыс. солдат, захватили 58 пулеметов, орудие и 2 зарядных ящика[147].
Неудачные бои и бои в условиях отступления, когда поле боя остается за противником, вынуждают нас пользоваться данными противника о потерях. В таких боях даже собственные потери бывает подсчитать трудно (тем более, когда нарушена система учета разбитых частей). Но стоит помнить, что германцы имели тенденцию собственные потери занижать, раздувая вражеские.
Операции в Прибалтике привели также к крупным потерям германских войск. Только 12‑я армия в июле – августе потеряла около 82 тыс. человек[148].
Но и отступая, войска Юго-Западного фронта проводили успешные операции, наносили противнику чувствительные контрудары. Так, 9‑я армия в майской Прутской операции захватила свыше 16 тыс. пленных австро-германцев[149], 11‑я армия в Журавненской операции с 24 мая по 2 июня захватила 25 тыс. пленных, в ходе наступления на Серете с 17 по 30 августа было захвачено свыше 40 тыс. пленных[150], в ходе Луцкой операции
